Девочка-подросток 14-15 лет, которую принесли в жертву около 500 лет назад, все минувшие столетия пролежала во льдах на вершине шеститысячника, что способствовало отличной сохранности. Рядом с ней обнаружили замороженные тела еще двух юных жертв: семилетнего мальчика и шестилетней девочки.
1. Вместо традиционного анализа ДНК ученые изучили белки в тканях и установили, что у внешне здоровой девочки была бактериальная легочная инфекция, напоминающая туберкулез. Впервые инфекция выявлена в мумии.
2. Группа исследователей из Нью-Йоркского университета (City University of New York) во главе с Анжеликой Кортэлс (Angelique Corthals) изучила образцы мумии (так называемой Maiden, «Девицы»).
3. Уникальная мумия была обнаружена в 1999 году на склоне вулкана Льюльяйльяко (Llullaillaco), возвышающегося на 6739 метров над уровнем моря на границе Аргентины и Чили.
4. Было найдено три мумии, которые, в отличие от бальзамированных египетских «коллег», подверглись глубокой заморозке. Тело семилетнего мальчика также стали изучать, а вот исследовать останки шестилетней девочки ученые пока не решаются. Вероятно, в нее некогда попала молния, что может сказаться на точности результатов исследования.
5. Скорее всего, трех детей принесли в жертву, о чем свидетельствуют находящиеся рядом с ними артефакты: золото, серебро, одежды, миски с едой и экстравагантный головной убор из белых перьев неизвестных птиц.
6. Историки предполагают, что дети были выбраны инками за их красоту (кроме того, дети считались более чистыми существами, нежели взрослые). Инки не так часто приносили детей в жертву.
500 лет назад в Венеции возникло первое гетто
Страница с подкастом этого выпуска передачи для экспорта RSS и скачивания находится .
Ровно 500 лет тому назад жители Венеции, исповедовавшие иудаизм, оказались в квартале, запертом на большой городской ключ, стали жить отдельно и, конечно, питаться отдельно от других обитателей города.
Сегодня гетто ни в Венеции, ни в других итальянских и европейских городах больше не существует. Только изображения семисвечников, выдолбленные в камне домов, и названия улиц. «Еврейская улица» или «улица Синагоги» - верное указание на то, что в Средние века на этом месте существовало гетто. Иногда встречаются и другие материальные приметы. В Страсбурге, например, до сих пор вечером звонит колокол. Почти никто не помнит, что он указывает час, когда воротам гетто пора закрываться. Евреям пора заканчивать дела и возвращаться к себе. В Венеции тоже был колокол, только он не сохранился.
wikimedia.org/ Andreas56Кухня евреев из гетто - огромный пласт всей еврейской кухни. Но не только еврейской. Она оказала влияние и на то, как готовили их христианские соседи. Многие блюда европейских стран и сейчас несут в себе следы еды, приготовленной по законам кашрута. Хотя бы потому, что многие евреи были разносчиками дешевых уличных блюд, это была одна из разрешенных для обитателей гетто профессий. Испания, Германия, Франция, от Эльзаса до Пиреней и, конечно, Италия, от Пьемонта до Сицилии, могут, порывшись в собственных кулинарных запасах, обнаружить местные варианты «сладкого мяса», чолнта, капонаты, и, конечно, сладких блюд с неуловимым восточным ароматом.
Венецианское гетто дало свое имя всем остальным. Возможно, потому что было не только первым, но и самым космополитичным из всех еврейских кварталов Италии. Многие итальянские, немецкие или провансальские города были в то время отдельными государствами, и, убегая от гонений в одном из них, евреи перебирались в другое, унося с собой свои собственные кулинарные привычки. В каждом гетто сложился свой кулинарный стиль, объединенный, конечно, общими правилами кашрута, но определенный местными ингредиентами.
Сначала в Венецию приехали ашкенази - беженцы из Германии (само слово «ашкенази» так и переводится - «немцы»). Именно они переделали итальянское слово «джетто» в гортанное «гетто». В 15 и 16 веках к ним присоединились евреи из Прованса и из окрестных с Венецией областей, а затем начался исход из Испании и Португалии, где евреям уже давно предлагали на выбор принять христианскую веру или уехать на все четыре стороны. Принимавших сторон, впрочем, оказалось не так уж и много, одной из них и была Венеция. Последними и, возможно, самыми многочисленными, были волны беженцев из стран Магриба и Ближнего Востока (Египет, Сирия), а также из Турции.
Getty Images/Sheila ParasМеста становилось все меньше, как и возможности найти работу. Именно рецепты из гетто легли в основу итальянской cucina povera, которую мы так любим сегодня: настоящей кухни из топора, из ничего. Скромность возможностей и ингредиентов восполнялась креативными талантами домашних хозяек. Тем более, что каждый народ привез с собой из стран изгнания свои собственные рецепты. Из Леванта в Венецианское гетто попал рис с изюмом, который здесь готовили и ели холодным, как в Стамбуле. Жители иберийского полуострова научили своих соплеменников отмачивать соленую треску и готовить бакалао. Фриттаты и фритто мисто - овощи в кляре - и были теми самыми дешевыми уличными блюдами, которые еврейские торговцы продавали венецианцам вразнос. И, конечно, пряности, миндальное печенье и апельсины были наследием далекого Востока, с которым евреи продолжали поддерживать торговые связи. Торговля тоже была одним из разрешенных занятий.
Благодаря еврейскому гетто венецианцы попробовали фуа-гра, фаршированные гусиные шейки и говяжьи колбасы, умение их готовить привезено из Германии, как и фаршированный карп, а также телячьи ножки и другие блюда в желе. Кнейдлах, то есть клецки, превратились в венецианский специалитет cugoli - ньокки из хлебных крошек. Пирожки, похожие на армянский берек, но с фаршем из рыбы и крутых яиц, напоминающих об Испании, - примета местного вынужденного, но в итоге успешного кулинарного фьюжна.
Как ни странно, ущемленные в правах жители гетто питались в то время разнообразнее, чем сами венецианцы. К воротам гетто подкидывали все ненужное и непонятное. Среди всех этих ингредиентов оказался и баклажан, навсегда оставшийся «еврейским» овощем. Горький, да еще и черный, привезенный из нехристианских стран, он скорее отпугивал, чем привлекал. Его итальянское название melanzana понималось как «вредное яблоко»: венецианцы еще не умели готовить пасленовые.
В июне в Венеции откроется выставка , посвященная истории гетто. Ее куратор Донателла Калаби рассказывает о том, что на крохотной площади гетто действовали пять синагог: каждая община придерживалась своей. А вот кухня неизбежно смешивалась, рождая вариации, которыми славится сегодня венецианская гастрономия.
wikimedia.org/Anton Nossik29 марта дни, посвященные Венецианскому гетто, начались с концерта в опере с участием израильского дирижера Омера Меира Веллбера. На центральной площади каждый день будут проходить представления шекспировского «Венецианского купца», написанного в конце шестнадцатого века, то есть практически сразу после образования гетто, и по еще более ранней итальянской новелле. Именно здесь происходило само действие: на наших глазах еврейский ростовщик Шейлок потребует от купца в уплату долга фунт мяса, вырезанного из его собственной ляжки. Обвиненный в покушении на жизнь христианина, он потеряет свое состояние и вынужден будет креститься.
Глава союза итальянских евреев Ренцо Гаттенья говорит, что «мы, евреи, не испытываем, конечно, никакой ностальгии по отношению к гетто. Для нас это символ испытанных лишений и презрения». Сегодня в Венеции проживают менее 500 евреев, потомков многочисленной еврейской общины. Некоторые семьи знают своих предков вплоть до того самого, 16 века, то есть с основания гетто. Пять синагог до сих пор свидетельствуют о культурных пластах, наследниками которых являются венецианские евреи. Сайт продолжает предлагать кошерные блюда, в гетто работает кулинарная школа. Ресторан Ghimel Garden Kosher подает еврейские блюда из самых разных стран - хумус и фалафель соседствуют с пастой и лазаньей. 500 лет гетто - конечно, не праздник, но за стол садятся и просто в день памяти.
Антон фон Вернер. Лютер в Вормсе: "На сём стою я...". Картина изображает один из ярких моментов жизни Лютера, когда на Вормсском рейхстаге он ответил отказом на требование подчиниться католической церкви: "На том стою, и не могу иначе. Да поможет мне Бог".
Этот человек учился на юриста, но прославился другим: в октябре семнадцатого года он начал успешную революцию, одним из последствий которой стали войны в доброй половине Европе. Он призывал к разрушению храмов ("Все монастыри, все кафедральные соборы, все непотребства того же рода, именуемые храмами, в обязательном порядке должны подвергнуться разрушению и опустошению") и оставил после себя полсотни солидных томов сочинений. Фамилия его начинается на "Л" и состоит из 5 букв. Нет, это не Ленин. Это Мартин Лютер (1483–1546).
500 лет назад, 31 октября 1517 года, Лютер приколотил гвоздями к дверям Замковой церкви свои знаменитые 95 тезисов, критиковавшие католическую церковь. В основном он осуждал практику торговли индульгенциями (отпущением грехов) за деньги. Доминиканский монах Иоганн Тецель, который занимался как раз продажей папских индульгенций, прочитав его тезисы, заявил: «Я добьюсь, чтобы через три недели этот еретик взошёл на костер и в урне проследовал к небу». Но монах ошибался - сотни и тысячи еретиков ранее поплатились жизнью за гораздо меньшее, но Лютер стал исключением. В отличие от них, он не взошёл на костёр ни через 10, ни через 20 лет. Вместо этого описанное событие стало началом европейской религиозной революции - Реформации.
Начав с малого, в конце концов Лютер пришёл к полному отрицанию папства, формулируя свои выводы без церемоний: "Глава христианского мира - это передняя и задняя дырка, через которые дьявол навалил в этот мир кучу дряни...".
Лютер приколачивает к дверям церкви свои 95 тезисов
Другой важный момент в жизни Лютера - он бросает в явившегося ему дьявола чернильницей
Популярная среди протестантов карикатура на папу римского, изображавшая его в виде Сатаны
Конечно, Реформация от начала до конца была социальным движением. Чтобы понять это, возьмём, например, такую типичную лютеровскую цитату: "Чудовищное, возмутительное высокомерие достигло таких пределов, что папа уже не довольствуется ездой верхом или в карете, но, хотя он вполне крепок и здоров, заставляет людей нести себя, как идола, с неслыханным великолепием. Любезный, как же сравнивать такое люциферовское чванство с образом жизни Христа, Который ходил пешком наравне со всеми своими апостолами?". Разве не злободневно звучит? Ведь в наши дни, хоть князей церкви (пока) и не носят на руках, но они постоянно отвечают на упрёки в чересчур роскошных средствах передвижения, которыми пользуются...
А когда волна классовой борьбы, поднятая Реформацией, перешагнула предел, который отводил ей Лютер, он с такой же точно яростью обрушился на восставших против угнетения крестьян: "Пусть все, кто может, рубят, убивают и закалывают их, открыто или тайно, ведь никто не может быть более отвратительным, разлагающим или более дьявольским, чем тот, кто поднимает восстания. Это подобно тому, как необходимо убивать взбесившуюся собаку: если ты не убьешь её, то будешь убит сам, и вся страна вместе с тобой. Не думаю, что сейчас хоть один дьявол остался в преисподней, все они вселились в крестьян. Их безумие переходит всякие границы". Глава восстания Томас Мюнстер назвал за это Лютера "Люгнером" (то есть "лжецом").
Лукас Кранах. "Лютер проповедует"
Лукас Кранах. "Папский осёл в Риме". Карикатура
Любопытно отметить, что деятельность Лютера, несмотря на всю её противоречивость, производила впечатление и на революционеров ХХ века - большевиков, и высоко, хотя и неоднозначно, ими оценивалась. Так, Лев Троцкий ставил рядом имена Лютера и Ленина: "Наша история не дала в прошлом ни Лютера, ни Фомы Мюнстера, ни Мирабо, ни Дантона, ни Робеспьера. Именно поэтому русский пролетариат имеет своего Ленина. Что потеряно в традиции, то выиграно в размахе революции". Иосиф Сталин говорил в ноябре 1920 года: "Перефразируя известные слова Лютера, Россия могла бы сказать: "Здесь я стою, на рубеже между старым, капиталистическим, и новым, социалистическим, миром, здесь, на этом рубеже, я объединяю усилия пролетариев Запада с усилиями крестьянства Востока для того, чтобы разгромить старый мир. Да поможет мне бог истории".
Великий юбилей Реформации проходит в России незаметно, хотя российский протестантизм имеет многовековую историю и заслуживает праздника. Беда в том, что 500-летие выступления Лютера пришлось на 2017 год - эпоху, когда официальной идеологией РФ является изоляционизм «особого пути». Отвергая «пресловутые западные ценности», эта идеология отбрасывает и свободу исповедания, и распространения веры, которая объявлена «делом государственным». Протестантские общины провозглашаются «сектами» и сворачивают свою деятельность, чтобы «не провоцировать» власть и РПЦ МП.
Однако сползание России в средневековье под лозунгом особого демодернизационного пути создает идеальные условия для осознания смысла Реформации. Протест против косности официальной церковной структуры, ее срастания с земной властью и земными богатствами лежал в основе проповеди Лютера. Пребывающая в глубоком застое политическая система России с ее благословляющей преступления власти государственно-православной церковью стоит на пороге протеста - того самого, который 500 лет назад положил конец европейскому Средневековью и родил современную демократическую цивилизацию Запада. И в этом контексте юбилей Реформации, пожалуй, актуален для России больше, чем для какой-либо другой страны христианского мира.
ДОСЬЕ «НОВОЙ»
31 октября 1517 года немецкий доктор богословия Мартин Лютер отправил архиепископу Майнцскому свои «95 тезисов», где указывал на отступления католической церкви от учения Евангелия. Позже появилась красивая легенда о том, что Лютер прибил свиток с тезисами к дверям замковой церкви в университетском городе Виттенберге. В документе отвергались практика продажи индульгенций, учение о чистилище, церковные таинства и Священное предание. Спустя три года он поддержал чешского вольнодумца Яна Гуса и сжег папскую буллу, что в те времена считалось неслыханным кощунством. Лютера объявили вне закона, однако постепенно большинство германских княжеств приняло его веру. Протестантизм быстро распространился также в Нидерландах, скандинавских и балтийских странах, Швейцарии, Великобритании и Франции. Католическая церковь ответила на появление протестантизма контрреформацией: более 100 лет в Европе продолжались религиозные войны, апогеем которых стала Варфоломеевская ночь 1572 года, когда французские католики устроили массовую резню протестантов.
Из-за отсутствия единых иерархии и догматики простантизм быстро разделился на тысячи конфессий, точное число которых подсчитать невозможно. В ХХ веке на смену бесконечному дроблению протестантского мира пришел экуменизм, который провозгласил общение между христианами разных конфессий «поверх барьеров».
Откуда пошел есть русский протестантизм
Собственно российскому протестантизу скоро тоже будет 500 лет, здесь мы не особо отстали от Европы. Первый лютеранин приехал в Московию в 1552 году по приглашению Ивана Грозного, который сочинил по этому случаю каламбур: «Лют был ваш Лютер». Пионером русского протестантизма был датский печатник Ганс Мессингейм, у которого учился Иван Федоров. Уже около 1560 года царь позволяет открыть для разросшейся «немецкой» колонии первую лютеранскую кирху в Москве, куда, впрочем, русским вход был строго запрещен. В 1576 году в столице появляется второй лютеранский храм. Находились они на безопасном удалении от центра - в Немецкой слободе. Правда, вскоре опричнина смела первые скромные ростки веротерпимости на русской почве.
В начале XVII века в состав Московского царства входит Ингерманландия (в основном территория современной Ленинградской области), где было несколько лютеранских приходов. Царь Борис Годунов выделяет средства из казны на строительство лютеранского храма в Белом городе Москвы (предшественник нынешнего храма Святых Петра и Павла в Старосадском переулке), а при царе Михаиле Федоровиче строится предшественник храма Святого Архангела Михаила на нынешней улице Радио, достоявший до 1928 года. О «немецком засилье» и вестернизации России XVIII века известно немало, но протестантизм тогда оставался религией иностранцев и плохо прививался на русской культурной почве.
Зарождение и вызревание собственно русского, «народного» протестантизма долго шло в «параллельной вселенной», никак не пересекавшейся с официальной. Тут ключевое событие - Русский раскол середины XVII века. Еще в советских учебниках истории, в духе «классового подхода», было принято рассматривать старообрядчество как «наш аналог протестантизма», только, в отличие от Запада, облекшийся в формы ультраконсерватизма. Это верно лишь отчасти. Старообрядческий раскол высвободил из-под контроля государства и казенной церкви мистически настроенную часть русского общества, которая организовалась в такое число толков, согласий, общин и групп, что его вполне можно сравнить с бескрайней палитрой протестантских деноминаций. Среди беспоповских (отрицавших священство) согласий староверов некоторые действительно пошли по пути протестантов-пуритан. В конце XVII - начале XVIII вв. из этого питательного бульона вышли отечественные «духовные христиане» - духоборы, молокане, христоверы («хлысты»), скопцы, беседники, субботники.
Следующей ключевой вехой для российского протестантизма стало издание в 1876 году современного русского перевода Библии. До этого русский народ, не отличавшийся высоким уровнем грамотности, мог читать Библию только по-церковнославянски, а его уже плохо понимали. Авторитет государственной церкви к тому времени изрядно упал, и начался причудливый синтез доморощенных «духовных христиан» с «сектами» западного происхождения - в первую очередь «штундистами» (баптистами). Постепенно в Россию пришли все основные течения протестантизма, включая адвентистов, пятидесятников и даже Свидетелей Иеговы*.
С изданием в 1905 году царского манифеста «О началах веротерпимости» начинается «золотой век» русского протестантизма (равно как и русского старообрядчества), который немного захватил даже советский период (примерно до 1926–1927 гг.), поскольку «ленинская гвардия» видела в угнетенных царизмом религиозных меньшинствах своих классовых попутчиков. Потом, правда, сталинский маховик репрессий все это компенсировал с избытком.
Легализация протестантов в СССР произошла примерно в то же время, что и легализация Московской патриархии, - во время войны. В 1944 году Сталин создал Совет по делам религиозных культов - в довесок к ранее созданному Совету по делам Русской православной церкви. Оба совета были укомплектованы кадровыми сотрудниками НКВД. В середине 60-х, «по итогам» хрущевских гонений, их сольют в единый Совет по делам религий при Совете министров СССР. На протяжении 50 лет - с 1930-х по 1980-е - в Москве действовал единственный молитвенный дом протестантов, в Малом Вузовском (ныне - Малый Трехсвятительский) переулке на Чистых прудах. Там же располагался Всесоюзный совет евангельских христиан-баптистов - сформированное в рамках «новой религиозной политики» Кремля суперобъединение протестантов СССР, нивелирующее многообразие их доктрин и традиций. По настоянию властей в этот совет вошли меннониты, пятидесятники и даже «единственники» (унитариане), догматика которых близка к Свидетелям Иеговы. При первой же возможности в конце 80-х совет распался на множество частей. В разгар хрущевских гонений, в 1961 году, в российском баптизме возникло героическое движение «инициативников», активисты которого сумели устроить многотысячную акцию протеста против религиозных гонений в самом центре Москвы, у здания ЦК КПСС. «Инициативники» отказались от советской регистрации, сотни их общин ушли в подполье, где существовали свои семинарии, типографии и молодежные братства. Все лидеры этого движения прошли через тюрьмы и лагеря, а их последователи до сих пор отказываются от легализации и преследуются властями.
Если начало ХХ столетия русские протестанты называют «золотым веком», то конец этого столетия можно назвать разве что «платиновым». Протестантизм в годы пробуждения от атеистического дурмана стал самой быстро растущей религией России. Даже по формальным показателям - числу общин и верующих - он обогнал православие во многих субъектах Федерации, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке. Помимо выживших в полуподполье лютеран, реформатов, баптистов, адвентистов, пятидесятников и меннонитов, заявили о себе Свидетели Иеговы, Армия спасения, харизматы, мормоны, Новоапостольская церковь и масса новых религиозных движений. В основном это были миссии, поддерживающиеся своими зарубежными центрами, но помимо проповеди веры они кормили и одевали сотни тысяч людей, помогая им пережить тяготы эпохи распада СССР. Протестантские миссии старались максимально упростить приход к Христу людей с советской ментальностью, на их молитвенных собраниях звучали знакомые мелодии, не было никаких сложных ритуалов: с задачами «инкультурации» они справлялись успешнее, чем архаичная и «сложная» для понимания православная церковь с ее противоречивым историческим бэкграундом.
*Свидетели Иеговы внесены в 2017 г. в список запрещенных в РФ организаций
Сопоставимо с православием
По данным американского исследовательского центра Pew Research Center, в современной России насчитывается около 2,6 миллиона протестантов. Многие религиоведы считают это число заниженным, потому что из-за напряженной атмосферы в обществе россияне боятся говорить о своей принадлежности к «сектантству» при соцопросах. В любом случае, в отличие от православия, к которому многие относят себя просто «по традиции», не задумываясь всерьез о своей вере и не живя церковной жизнью, «номинальным протестантом» быть сложно. Эта традиция так или иначе требует сознательного принятия веры и участия в жизни общины. Данные полицейской статистики показывают, что даже на Пасху православные богослужения посещает около трех миллионов человек по всей стране. То есть количество более-менее сознательных православных сопоставимо с количеством вполне сознательных протестантов.
Российские протестанты смиренно терпят свое униженное положение «нетрадиционной» российской конфессии. «Нетрадиционность» (и это после нескольких веков истории!) здесь - понятие не историческое и культурное, а исключительно политическое. У РПЦ МП нет однозначной позиции в отношении российского протестантизма. С одной стороны, патриарх Кирилл разделяет доктрину о том, что в России всего четыре «традиционных конфессии» - православие, ислам, буддизм и иудаизм. С другой стороны, РПЦ МП возглавляет Христианский межконфессиональный консультативный комитет, куда входят католики, лютеране, баптисты, адвентисты и пятидесятники. Значит, именно эти конфессии имеют неформальный статус «традиционных среди нетрадиционных».
Подобную же сегрегацию производит государственная власть, пригласив к участию в Совете при президенте РФ по взаимодействию с религиозными объединениями тех же лютеран, баптистов, адвентистов и пятидесятников.
Наиболее классические российские протестанты - лютеране; власть считает их «этнической религией» для немцев или финнов, наподобие «польского» католицизма или «бурятско-калмыцкого» буддизма. Лютеране разделены на несколько юрисдикций, хотя общее число общин их невелико.
Но все же самыми «традиционными» российскими протестантами считаются баптисты - сторонники учения о необходимости сознательного крещения в зрелом возрасте («баптизо» по-гречески означает «крестить»). Их почти 400 тысяч, и они имеют грандиозные молитвенные дома во многих областных и районных центрах. В целом российские баптисты довольно консервативны, поэтому на миссионерском поле уступают пятидесятникам, чья проповедь обращена к молодежи. Они разделены на три больших всероссийских союза, суммарное число общин в которых превышает две тысячи.
Их шанс
Эпоха религиозного возрождения в России закончилась, поэтому во всех религиозных организациях, включая протестантские, наблюдается спад активности. Пожалуй, протестанты потеряли не так много прихожан, как православные, но все же потеряли. Главным фактором роста их общин было активное миссионерство среди неверующих, но интересующихся религией. Теперь же большинство неверующих стало таким из-за разочарования в религии. Обращение православных в протестантизм - чрезвычайная редкость в современной России. Модный ныне тренд «расцерковления» ведет людей из православия в светскую жизнь, а то и в атеизм, но никак не в другие конфессии. Так что протестанты рискуют, подобно православным, восполнять свои ряды механическим путем «трансляции веры» из поколения в поколение - просто от родителей к детям. Но у них есть шанс.
Автор церковно-исторического романа «Превыше всего» Дмитрий Саввин сопоставляет состояние католической церкви в Европе накануне Реформации с состоянием госправославия в современной России: «Железобетонная уверенность римской курии в том, что ей можно творить во имя Господне любую мерзость и что нет у католиков другого пути, кроме как из раза в раз эти мерзости проглатывать, сыграла едва ли не большую роль, чем богословские споры. Лютер изначально рассчитывал на диалог внутри католической церкви. Однако до великих потрясений Реформации и религиозных войн никто в Риме о переменах не думал. Глядя на непрекращающийся фестиваль фальшивого клерикализма в РФ, проходящий на фоне скандалов с «голубым лобби», различных «бизнес-схем» и неудержимого стремления закрепить свой окологосударственный статус, - продолжает писатель, - трудно отделаться от мысли, что Московская патриархия повторяет путь римской курии начала XVI столетия. Патриархия поражена тем же недугом, что и Александр VI Борджиа. А значит, реформам быть».
Нынешний реванш средневековья в России не может быть долгим: наша страна ни географически, ни исторически не в силах порвать с европейским культурным пространством. Это, скорее всего, даже не реванш, а его имитация ради тактических задач по удержанию власти нынешними правителями России. Россию ждет свой Ренессанс, который начался в Европе именно с Реформации, с протестантизма. Это понимала Анна Ахматова, повторившая за Лесковым, что Россия «крещена, но не просвещена». Когда станет ясно, что крещения недостаточно, возникнет запрос на просвещение.
Пока же любой недостаток РПЦ МП протестанты могут обратить в свое достоинство, как это сделал Лютер с недостатками католицизма своего времени. Если православие делает ставку на союз с государственной властью, на «религию сверху», то протестантизм выступает как институт гражданского общества, как «религия снизу». Если РПЦ МП поддерживает изоляционизм и считает себя самодостаточной, то протестантизм открыт к сотрудничеству со всеми конфессиями во всех сферах. Если православные недостаточно активны в благотворительной сфере, то протестанты призваны еще больше кормить голодных, лечить больных и спасать погибающих. Тем более с социальной защитой в России все очень сложно, а на Западе именно церкви берут на себя основное бремя такой защиты. Если РПЦ МП представляет религию как часть политики или национальной культуры, то протестантизм провозглашает «живую веру», религиозный выбор как интимный, а не общественно-политический акт. Ну и, в конце концов, у протестантов нет «попов на «мерседесах», а если и есть, то они должны помнить, что победить в этой стране сможет лишь «бедная церковь», разделяющая горе с плачущими, а не довольство с «сильными мира сего».
Что «потеряли» и что «приобрели» протестанты, уходя из традиционных церквей (10 основных особенностей, отличающих протестантизм от католицизма и православия)
«ПРИОБРЕЛИ»
- Доктрину «Solo Scriptura» («Только Писание») (признание одной лишь Библии источником вероучения и морали)
- Равенство всех членов церкви и демократические принципы (все церковные должности стали не иерархическими, а выборными)
- Идею «оправдания верой» (для прощения грехов и вечной жизни достаточно одной лишь веры без каких-либо дополнительных жертв или аскетических усилий)
- Максимальное упрощение культа (помимо собственно обрядов, это сказалось на всем комплексе религиозной культуры, которая в целом у протестантов более скудна, чем у католиков или православных)
- Множество конфессиональных разделений (свобода толкования Писания привела к тому, что многие яркие проповедники стали основателями собственных течений и деноминаций)
«ПОТЕРЯЛИ»
- Священное предание (систему догматов, традиционного богословия, учение св. отцов, обрядовые традиции)
- Авторитет иерархии (на Западе - во главе с папой, который считается непогрешимым в вопросах вероучения)
- Культ Богородицы и святых (за редкими исключениями, протестанты вообще не поклоняются никому, кроме Бога)
- Иконы и мощи святых (поклонение им приравняли к идолопоклонству)
- Монашество
И в наши дни, когда речь заходит об "открытии" Америки, многие все еще смотрят на это событие глазами европейцев 1500 г. Но если это так, то в самом сокровенном уголке своего сознания такой человек обнаружит - на пороге XXI в.! - презрение к американским аборигенам и преклонение перед европейцами.
Сопротивление индейцев (латиноамериканская концепция). Некоторые исследователи, прежде всего в странах Латинской Америки, рассматривают высадку европейцев на американском континенте как попытку подчинения культуры одного народа культуре другого, привезенной из Европы. С этой точки зрения празднование 500-летия является оскорблением для коренного населения Америки, отрицанием культуры доколумбовых цивилизаций. Сторонники такого подхода хотят призвать мировую общественность заклеймить позором насилие, начавшееся пять веков назад и называемое колонизацией. Они определяют колонизацию как истребление коренного населения, нарушение прав человека, отказ в праве пользоваться своим достоянием, порабощение индейцев, разгром культуры древних цивилизаций континента.
Не составит большого труда сверить с источниками и рассказать о тех ужасах, на которые оказались способны европейские завоеватели Америки. Но в рамках данной статьи нет необходимости ни углубляться в эти исследования, ни тем более брать на себя роль судьи. Признавая реальность этих фактов, мы в то же время в первую очередь должны обратить внимание на последствия, вытекающие из латиноамериканской концепции, и их значение для сегодняшнего дня.
Порабощение американских народов европейскими государствами было выражением главной социальной цели - грабежа для первоначального накопления капитала и дальнейшей колонизации земель. Оно осуществлялось под прикрытием мракобесных взглядов и идей христианизации и на других континентах, но в Америке проявилось с особой силой. Однако вспомним: европейские народы находились в те времена под таким же гнетом, как и завоеванные ими американские аборигены. Галеоны везли золото лишь для сеньориальной верхушки Европы.
Поэтому, даже оставляя в стороне требование сторонников латиноамериканской концепции о решительном осуждении мировым сообществом действий европейцев в Америке (что практически невозможно), следует признать, что поддержка данной концепции, как, впрочем, иевропоцентристской, является анахронизмом. Это взгляд из прошлого, не признающий и не принимающий все происшедшее в Америке в течение пяти столетий.
Может ли такой подход в существующей сегодня многокультурной и многонациональной Америке способствовать сохранению этнического и культурного разнообразия и в то же время помочь интеграции этносов Америки в мировое сообщество? На этот вопрос следует ответить отрицательно. В то же время латиноамериканская концепция ничего не дает и для понимания и решения проблем будущего Латинской Америки. Наоборот, такая позиция, движимая неприятием всего европейского, предрасполагает к насильственным действиям, не несущим в себе никакого конструктивного начала.
Встреча двух миров и двух культур (примирительная концепция). Празднование 500-летия как "Встречи двух цивилизаций", или двух культур, на первый взгляд кажется наиболее обоснованным по сравнению с предыдущими, диаметрально противоположными концепциями, поскольку в его основе лежит попытка преодолеть противоречия между ними. Однако это определение требует по крайней мере трех комментариев. Во-первых, следует дать объяснение, что понимается под словом "встреча", во-вторых, почему речь идет только о двух культурах, и, в-третьих, нуждаются в разъяснении этические и психосоциальные аспекты этой концепции.
- 1. Когда речь идет о "встрече" двух или более групп, мы представляем, что каждая из них вышла откуда-то и встретила другую, случайно или преднамеренно, на своем пути. Но можно ли определять термином "встреча" такое действие, когда один из ее "участников" приходит в дом к другому и насильственно захватывает его? Здесь можно усмотреть, мягко говоря, недоброжелательность, в данном случае к американским аборигенам. К тому же европейцы пришли на новый континент не в целях "встречи" с американцами, а стремясь использовать их для собственного обогащения. Поэтому термин "встреча" двух культур представляете нам натяжкой, прежде всего в семантическом смысле.
- 2. Говорится о встрече "двух культур". Но что об этом могут думать десятки миллионов американцев африканского происхождения, потомки африканцев, привезенных в Америку в качестве рабов на смену уничтоженной местной "рабочей силе"? Разве их культура и человеческий опыт, их верования, ритуалы, искусство не вошли составной частью в американскую цивилизацию в первые же столетия ее становления? Позднее азиатские и арабские иммигранты также укоренились в Латинской Америке, и их потомки сегодня стали президентами в таких странах, как Перу и Аргентина. Справедливо ли, принимая во внимание вышесказанное, сегодня говорить о чествовании "встречи двух культур"?
- 3. В социально-психологическом смысле нельзя перечеркнуть историю, даже с самыми лучшими намерениями. Во взаимном опыте отношений конфликты занимают слишком большое место, отражаясь в психологии народов, и в случае их неправильного решения и восприятия коллективной психикой они выльются в страх, недоверие и дисгармонию в будущем. С этой точки зрения, говорить о "встрече" двух миров значит молчаливо оправдывать форму и содержание завоевания Америки, узаконивая прошлые механизмы отношений. Прошлое и то, что оно означает для народов, не должно ни замалчиваться, ни забываться, оно должно быть осознано.
Безусловно, примирительный дух, содержащийся в концепции "встречи", достоин всяческих похвал, но примирение не может строиться на незнании исторических фактов и человеческих поступков, лежащих в их основе. Поэтому психосоциальные аспекты предстоящего юбилея необходимо проанализировать.
Как видим, каждая из представленных здесь концепций страдает определенной узостью взгляда. Этого недостатка можно избежать, если мы подойдем к 500-летию с позиций философии гуманизма.
Взгляд, устремленный в будущее. Народы, не способные научиться чему-либо на уроках собственной истории, обречены на ее повторение. Человечество не может позволить себе роскошь отметить 500-летие, не осознав глубоко предыдущий исторический опыт.
Если формы социальных отношений определенного исторического времени были присущи лишь этому времени и нежелательны для переноса в другие исторические времена, то мы должны понять, что от отношения к прошлому зависит наше будущее. Поэтому оценка прошлого в дискриминационном ключе, с выражениями ненависти или же наивным желанием примирения не дает твердой основы для построения желаемого будущего.
Сегодня в нашем, все более взаимозависимом мире любая концепция, предполагающая разделение людей по их происхождению - расе, полу, возрасту, культуре, религии и т.д., представляет собой возврат в прошлое. Не эти второстепенные признаки характеризуют человека как такового, а его способность к свободному волеизъявлению, его целенаправленные действия в мировом пространстве. Человек по своей сущности творец и преобразователь окружающей его действительности, что относится как к природным, так и социальным условиям, в которых ему суждено родиться и жить. В этом смысле в наши дни удалось преодолеть содержание общественных моделей, присущих XV-XVI вв., но форма данных моделей, поскольку все еще существует разделение людей и насильственный характер их общественных отношений, во многом сохранилась. Поэтому мы и предупреждаем об опасности, которую представляют три вышеупомянутые концепции, сохраняющие этот подход. Сознание человека не пассивно и не инертно, оно активно. Исследователь, рассматривая прошлое, привносит свой менталитет, использует определенные социальные категории как инструмент познания и рассматривает прошлое, исходя из настоящего. Исторический процесс понимается как результат целенаправленного стремления народов преодолеть влияние предопределяющих его причин, а не как процесс прогресса и регресса в историческом движении, напоминающем маятник.
Но исходя из настоящего, мы думаем о будущем. Исследуя историю пятивековой давности и наталкиваясь на препятствия, встречающиеся на этом пути, ученый в своем понимании истории "от человека" должен основываться на следующих положениях:
- 1. Признание, а не отрицание фактов, в результате которых было прервано развитиедоколумбовых цивилизаций. Подавление стремления народов реализовать свою судьбу, расовое, экономическое, политическое и религиозное порабощение являются механизмами экспансии и завоевания и представляются нам сегодня глубоко реакционными.
- Прежде чем интерпретировать факты, необходимо понять, что существуют различные интересы, которые предопределяют появление различных концепций. Надо суметь описать намерения и мотивы действий отдельных людей и социальные процессы, понять, что доводы каждого действующего лица были истинны для него самого в момент действия. Не существовало и не существует единой правды для всех. Для Колумба и его общества их правда была истинной потому, что отвечала их интересам. Однако американские аборигены не могли принять эту "правду".
- 2. Сотрудничество между народами, призванными совместными усилиями решать проблемы человека и общества, уменьшать разрыв в общественном развитии, технологии и науке, который существует сегодня между развитыми и развивающимися странами.
- 3. Солидарность между народами и готовность ненасильственного разрешения всех конфликтов; необходимый в связи с этим пересмотр концепции военного противостояния и нарастающее сокращение огромных ресурсов, предназначенных для военно-промышленного комплекса.
- 4. Рассмотрение истории с точки зрения модели будущего, которое мы стремимся построить. Эта модель должна служить точкой отсчета в процессе переживаемых нами перемен. Другими словами, надо изменить условия в мире, ведущие к насилию, в которых до сегодняшнего дня осуществляется исторический процесс, основанный на гигантских антагонизмах или навязывании одной модели развития в ущерб другой.
Все эти рассуждения могут показаться абстрактными, на самом же деле в нашу переломную эпоху они становятся весьма злободневными.
Размышляя о дате, отстоящей от нас на пять столетий, следует отбросить прямолинейную и причинностную концепцию истории, рассматривать исторический процесс с позиции человеческой интернациональности. Это значит рассматривать историю с точки зрения мира, не разделенного границами, с существующим в нем разнообразием рас и культур, в центре которого стоит человек; мира, устремленного к формированию великой общепланетарной человеческой нации.